Советские разведчики и немцы спасли слепых немецких девочек от советских танкистов
Фост Дмитрий Иванович:
Эту историю мне и моему другу Жене 20 августа 1968 года рассказал его отец — маршал Советского Союза К.С. Москаленко. Кирилла Семёновича срочно вызвали в Москву, и он ждал машину, чтобы ехать на аэродром. Чтобы скоротать время, Кирилл Семёнович предложил:
— Давайте-ка, ребята, я вам расскажу одну историю про войну…
И рассказал… Правительственная «Чайка» уже везла его на аэродром под Севастополем, а мы, ошарашенные услышанным, так и остались сидеть… Спустя два дня по радио сообщили, что советские войска вошли в Чехословакию. В ту самую Чехословакию, которую в 1945-м освобождала 38-я армия генерал-полковника Москаленко.
Позже Кирилл Семёнович часто возвращался к той истории. Не давала она ему покоя. Не даёт и мне…
Вторая ударная армия под командованием генерала И.И. Федюнинского — героя Ленинградской блокады — стремительно продвигалась по балтийскому побережью, сметая на своём пути остатки фашистского вермахта. 1 мая 1945 года с боем взят Штральзунд, 3 мая — остров Рюген. На этом боевые действия для войск 2-й Ударной армии, по существу, закончились. Настроение — от сознания скорой победы, ожидания возвращения домой, встречи с родными и близкими — было приподнятым.
Командование понимало, что солдаты и офицеры устали. Рокоссовский распорядился создать дома отдыха для военнослужащих.
На морском побережье было много особняков, покинутых хозяевами. Вместе с членами военного совета армии и командирами корпусов и дивизий Федюнинский поехал по курортным местам острова. И поездка эта была похожа, скорее, на экскурсию. Ведь была весна. Цвели сады…
Из воспоминаний И.И. Федюнинского
«К обеду несколько подходящих домов было уже отобрано — задача выполнена. И вдруг внимание привлёк красивый коттедж, расположенный в глубине большого сада.
— Заглянем сюда, — предложил кто-то из спутников.
У входа стоял пожилой человек с аккуратно подстриженными седыми усиками. При виде нас он снял шляпу, с достоинством поклонился.
— Шпрехен зи руссиш? — спросил я.
— Я, ваше превосходительство, хорошо знаю русский язык.
— Кто вы такой?
— Из прибалтийских немцев. До революции в Петрограде у меня была табачная фабрика. Эмигрировал сюда в тысяча девятьсот восемнадцатом году.
— Вы один живёте в особняке?
— О нет, со мной тридцать дам.
Все невольно переглянулись.
— Господа, здесь живут престарелые русские эмигрантки. Если желаете убедиться, прошу! — поспешил разъяснить фабрикант. В просторном вестибюле особняка в креслах сидели несколько женщин, из которых самой молодой никак не меньше шестидесяти лет. Они поднялись навстречу и по одной начали представляться:
— Графиня такая-то…
— Баронесса такая-то…
Странно было слышать эти пышные, известные только по книгам титулы.
Их было шестеро. И на вопрос «Где же остальные дамы» одна из них, баронесса Эссен — вдова известного русского адмирала, распахнула шторы и пригласила всех жестом к окну. Выражение любопытства на лицах офицеров медленно сменилось изумлением. На зелёной лужайке в разных направлениях двигались, держась за натянутые бечёвки, худенькие фигурки в одинаковых платьях и белых фартучках. А прямо под окном в такой же одежде сидела на скамейке белокурая девочка лет четырёх, с чёрной повязкой на лице.
— Господа офицеры могут видеть — мы на собственные средства содержим пансионат для ослепших девочек — жертв британских бомбардировок. Им от 5 до 19 лет. Все они сироты».
Рюгену в годы войны досталось, как говорится, «по полной программе». Гитлеровцы разместили на острове десятки секретных биологических и химических лабораторий, на нескольких полигонах производили испытания новых образцов оружия. Именно здесь родились все виды ракет «Фау», новые модели танков и самолётов. Неудивительно, что за долгие военные годы авиация союзников последовательно превращала курортный остров в подобие лунного ландшафта… Впрочем, лаборатории и полигоны, защищённые многометровыми бетонными перекрытиями, продолжали функционировать до самого конца войны, от бомбёжек же пострадали прежде всего мирные жители.
Изувеченные войной дети — кого это могло оставить равнодушным? Федюнинский вспомнил ослепших от голода, бомбардировок и артобстрелов детей Ленинграда, где пробыл три блокадных года. Немецкие дети ничем не отличались от них и ни в чём не были виноваты… Генерал принял решение защитить их от возможных инцидентов…
Выдержка из политдонесения начальника политотдела 2 Уд. А. от 8.5.45 г. № 00176
«…05.05.45 г. командованием 2 Уд. А при производстве рекогносцировки местности в северной части о. Рюген, на отрезке шоссе между населёнными пунктами Варнкевиц и Путгартен был обнаружен частный женский пансионат для слепых. В приюте содержалось до 30 слепых больных и раненых женского пола в возрасте от 4 до 20 лет. Обслуживание и содержание приюта производилось 7 эмигрантами из бывших дворян русского происхождения. В связи с тем, что прилегающее к пансионату побережье является десантоопасным, было принято решение расквартировать на территории приюта отдельную разведроту 108 ск (командир роты к-н Калмыков С. А.) с целью наблюдения и охраны прилегающего 15-километрового участка побережья. Также перед Калмыковым была поставлена задача — исходя из гуманных соображений оказать возможную первую помощь продовольствием слепо-больным и взять их под охрану…»
Их было 32 человека — войсковых разведчиков, спаянных боями и армейской дружбой в единую семью. На их счету были многодневные рейды по немецким тылам, угнанные немецкие танки и множество вражеских «языков». За всем этим стояла постоянная групповая игра в прятки со смертью. Жизнь в разведке выработала у них не только ловкость, отвагу и умение виртуозно и профессионально убивать или похищать врагов. Главное, что отличало и отличает разведчика, — высокая нравственность и надёжность. Не случайно ведь говорят: «Я бы с ним в разведку не пошёл…» Досыта нахлебавшиеся войной и бесконечно уставшие от своего военного ремесла, герои нашего рассказа лучше, чем кто другой, знали — война не списывает ни предательства, ни малодушия, ни подлости.
Итак, 32 войсковых разведчика разместились в женском пансионате. Они думали, что война для них закончилась…Никто не знает, о чём могли говорить в эти дни старушки эмигрантки с бывалыми русскими солдатами. Наверняка о Питере — городе их юности и городе, который эти солдаты отстояли.
Никто не знает и о том, как складывались отношения разведчиков со слепыми девочками. Но в документах 2 Уд. А. сохранилось требование от 6 мая 1945 года, подписанное капитаном Калмыковым, на выдачу со складов 43 наименований товаров и продуктов: простыни, наволочки, котёл для приготовления пищи, крупы, консервы, мука, женская обувь малых размеров — 60 пар и 10 кг. шоколада. Через всю накладную — виза: «Изыскать и выдать! Командир 108 стрелкового корпуса генерал-лейтенант В. Поленов».
В нескольких десятках морских миль от Рюгена на датском острове Борнхольм находились около 20 000 немецких солдат. Их командование решило сдаться в плен англичанам, которые к тому времени заняли Данию. Тральщики, катера, яхты и рыболовецкие траулеры небольшими караванами по 2–3 судна в ночное и вечернее время перевозили солдат к пункту приёма военнопленных на острове Зеландия — главной твердыне датского архипелага. Курс этих караванов пролегал всего в нескольких милях от северной оконечности Рюгена, где стоял пансионат для слепых сирот.
Выдержка из политдонесения начальника политотдела 2 Уд. А. от 8.5.45 г. № 00176.
«Для обороны побережья и ведения беспокоящего огня по многочисленным разнородным плавсредствам противника, осуществлявшим переброску н-ф войск с Хельской косы и о. Борнхольм в Данию, был также выделен и расквартирован в 6 километрах от расположения отдельной разведроты 108 ск в районе маяка на мысе Арконс 137 танковый батальон 90 сд (командир батальона майор Гаврилец Вас. Юр.)…»
Ближе к вечеру 8 мая у ворот пансиона затормозил «виллис». О том, что случилось дальше, зафиксировано в политдонесении начальника политотдела 2-й Ударной:
«Как установлено, 08.05.45 г. около 17 часов майор Гаврилец, находясь в нетрезвом состоянии, прибыл в расположение отдельной разведроты 108 ск с целью установления взаимодействия между подразделениями. Однако в результате действий с его стороны, позорящих звание советского офицера, выразившихся в домогательствах к слепо-больным и нанесении побоев старшине разведроты ст. сержанту Гуляеву (кав. орденов Славы 3-х ст.), он был задержан капитаном Калмыковым. После отрезвления майор Гаврилец был отпущен».
Думаю, что этот майор родился не просто «в рубашке», а в шёлковой рубашке с кружевами и художественной вышивкой. Нет, не должно было это. Невозможно понять, почему разведчики не убили этого «офицера». Такое ведь на фронте случалось нередко.
Выдержка из политдонесения начальника политотдела 2 Уд. А. от 8.5.45 г. № 00176.
«…Прибыв в расположение своей части и руководствуясь преступными соображениями, майор Гаврилец собрал л/с танковой роты и поставил боевую задачу — уничтожить якобы обнаруженное им подразделение «власовцев» с членами их семей, переодетое в форму бойцов КА. В 23.15 танковый батальон майора Гаврильца, выдвинувшись в район расположения орр 108 ск, открыл беспорядочный пулемётно-артиллерийский огонь по зданию пансионата с дистанции 1200–1500 м.
Командир орр к-н Калмыков, пользуясь низкой эффективностью огня, тёмным временем суток и рельефом местности, эвакуировал слепо-больных и обслуживающий персонал пансионата и разместил их в естественных прибрежных укрытиях в 500—600 метрах от места боестолкновения».
Когда на территории пансионата разорвались первые снаряды, разведчики не сразу поняли, в чём дело. Ясно было одно — они подверглись нападению немцев. Но откуда взялись немецкие войска на острове, какими силами располагали?
Спустя несколько минут разведчики различили на броне атакующих танков красные звёзды и с облегчением вздохнули — наши. Это, конечно же, недоразумение… Они пытались вступить в переговоры с танкистами, но расчёт майора был безошибочным: с «власовцами» никто переговариваться не хотел. Танкисты били из орудий и пулемётов прямой наводкой. Ответный огонь был открыт после того, как был в упор расстрелян капитан Калмыков, державший в руке белое полотенце.
Но что могли противопоставить разведчики танкам? Автомат, винтовку, нож или противопехотную гранату… Силы их таяли с каждой секундой, но всё же два танка поджечь удалось…
Они ещё могли уйти. Уж чего-чего, а умения незаметно ускользнуть из-под носа противника им было не занимать… Нет, для разведчиков ситуация не была безвыходной. Ситуация была безвыходной для слепых девчушек и старух.
Разведчики сделали свой выбор. К этому времени их оставалось не более 15. Ох как непросто было им принять такое решение 8 мая 1945 года… Но они не смогли оставить на верную смерть старух и девчонок. 15 бойцов приняли бой с десятью танками — лучшими танками Второй мировой войны — легендарными тридцатьчетвёрками.
Тем временем мимо Рюгена проходил очередной караван судов, перевозивший с Борнхольма в британский плен очередную партию немецких солдат. Не нужно обладать большим воображением, чтобы представить себе состояние этих людей: отечество разгромлено, судьба родных неизвестна, а их самих через несколько часов ожидал позор плена. И вдруг сквозь кромешную мглу ночного Балтийского моря они слышат, что в нескольких километрах от них, на Рюгене, идёт бой. Что они должны были подумать? Конечно же, что там в бою с «иванами» гибнут их товарищи и чего бы им то ни стоило нужно их спасти или самим с честью погибнуть…
Суда подошли ближе к берегу, и немцы увидели горящий русский танк. Солдаты в полной боевой выкладке стали высаживаться на берег Рюгена, готовясь к своему последнему бою.
Выдержка из политдонесения начальника политотдела 2 Уд. А. от 8.5.45 г. № 00176
«… Около 00.20 09.05.45 г., привлечённый картиной боестолкновения, видного со стороны моря, и желая оказать помощь предположительно своим подразделениям, участвовавшим в нём, противник приблизился на двух плавсредствах к берегу, произвёл высадку десанта численностью до 50 человек и включился в бой…»
Богу было угодно, чтобы они высадились в нескольких десятках метров от сбившихся в кучу и охваченных ужасом слепых детей. Старушки быстро объяснили, что происходит. И немецкие солдаты бросились на помощь девятерым остававшимся в живых советским разведчикам.
Через несколько минут всё закончилось — фаустпатроны в опытных руках не оставили никаких шансов даже лучшим в мире танкам.
Эпилог. Ещё не до конца сознавая значение случившегося, потрясённые, смотрели немецкие солдаты на советских разведчиков. Ещё час назад им казалось, что единственный сохранившийся общий знаменатель для немцев и русских — это ненависть. Но русские солдаты, заслонившие собой беззащитных немецких детей, вновь открыли общий для всех людей горизонт с полузабытыми ориентирами человечности, любви и великодушия.
Но сами герои оказались в безвыходном положении. Никто из них не сомневался, какая участь ожидает наших разведчиков в ближайшие часы. Ведь, действуя совместно с подразделением вермахта, они уничтожили танковый батальон Красной армии, который на весах Фемиды военного образца перевешивал любые нравственные аргументы.
В этот момент, похоже, вмешалось Провидение, принявшее обличье моряка, гражданского капитана датского судна Торвальдсона, перевозившего немцев с Борнхольма. Он вспомнил, что по субботам из шведского порта Мальме уходит в Лиссабон пароход под нейтральным шведским флагом. По дороге он заходит в испанский порт Ла-Корунья. Досмотру или сопровождению в пути следования корабль не подвергается. Капитан берётся посадить разведчиков на этот пароход, но идти надо под советским флагом, иначе их могут остановить английские патрульные катера…
Разведчики согласились. Выбора у них не было. Казалось, этот треклятый мир, залитый кровью, лишивший их в одночасье права на победу, на родину, на любовь и жизнь, сам отторгал их.
Всё получилось так, как было спланировано. Только одно обстоятельство дополнило план Торвальдсона — на борт вместе с разведчиками пересели старухи, слепые девочки и немецкие солдаты. Вскоре пароход скрылся за горизонтом… Высадились ли эти люди в испанской Галисии или доплыли до Лиссабона, где обосновались потом, — знает только Бог.
Дмитрий Фост сознательный фальсификатор, подлец и к тому же халтурщик. В цитируемый фрагмент мемуаров генерала Федюнинского «Поднятые по тревоге» он дописал абзац про слепых девочек которых там вообще не было. В доме жили исключительно старушки-эмигрантки, с которыми Федюнинский куртуазно пообщался и ушёл искать другое помещение. Реально концовка переделанного фрагмента выглядит так:
«— Графиня такая-то…
— Баронесса такая-то…
Странно было слышать эти пышные, известные только по книгам титулы.
Среди престарелых дам была вдова одного царского адмирала. Я обратился к ней:
— Ваш покойный муж был, кажется, человеком прогрессивных взглядов и умер задолго до революции. Почему же вы оказались здесь?
Адмиральша печально покачала седой головой:
— Общий психоз. Непонимание свершившегося.
— Простите, графиня, за нескромный вопрос, — обратился я к одной из женщин. — Сколько вам лет?
— Семьдесят пять.
— Никогда бы не сказал. Выглядите вы очень молодо.
Графиня улыбнулась не без кокетства:
— Вы мне льстите, ваше превосходительство!
Посоветовавшись, мы решили оставить в покое престарелых русских аристократок: пусть доживают свой век обломки старого мира, выброшенные за борт истории. Для дома отдыха выбрали другой особняк».
Когда обнаружилось, что в 90-й стрелковой дивизии не было ни танкового батальона, ни майора Гаврильца, ни полного кавалера ордена Славы Гуляева, Фост, перерабатывая рассказ в киносценарий их убрал. Дивизия стала 372-й, батальон лишился номера, а майор получил фамилию Чуприна. Была переделана и ссылка на разговор с маршалом Москаленко и его сыном, которые к моменту публикации давно скончались (в 1985 и 1989 гг.). Согласно новой версии, Москаленко рассказал историю отцу Фоста, а тот уже сыну.
Разумеется тановые батальоны от этого в штатах стрелковых дивизий 1945 года не появились и брехня правдоподобнее не стала. В итоге историк Алексей Иваев даже добился от лжеца признания, что вся история им выдумана «чтобы укрепить российско-германскую дружб», но процесс уже пошёл. Министр культуры и член «Единой России» Владимир Мединский отрекламировал фальшивку в своей книге, а затем по ней сняли фильм «Четыре дня в мае». Министерство культуры выделило на картину почти 50 миллионов рублей, которые успешно освоил продюсер — член «Единой России» Алексей Гуськов. Он же и сыграл главную роль, лихо палившего по своим разведчика.