В 1816–1818 гг. Бенкендорф освободил своих крепостных
Башкуев Александр Эрдимтович:
На следствии по делу «декабристов» — Александр Христофорович Бенкендорф на первый допрос собрал всех обвиняемых и сказал им следующее:
«Вы утверждаете, что поднялись за свободу для крепостных и Конституцию? Похвально. Прошу тех из вас, кто дал эту самую свободу крепостным — да не выгнал их на улицу, чтобы те помирали, как бездомные собаки, с голоду под забором, а отпустил с землёй, подъёмными и посильной помощью — поднять руку. Если таковые имеются, дело в их отношении будет прекращено, так как они действительно поступают согласно собственной совести. Я жду. Нет никого?
Как странно… Я-то своих крепостных отпустил в Лифляндии в 1816-м, а в Тамбовской губернии в 1818-м. Все вышли с землёй, с начальными средствами. Я заплатил за каждого из них податей за пять лет вперёд в государственную казну. И я не считаю себя либералом или освободителем! Мне так выгоднее. Эти люди на себя лучше работают. Я зарабатываю на помоле, распилке леса и прочем для моих же бывших крестьян. Я уже все мои расходы покрыл и получил на всём этом прибыль. И я не выхожу на площадь с безумными заявлениями или протестами против Государя или, тем более, против Империи!..
Так как вы ничем не можете доказать, что дело сие — политическое, судить мы вас будем как бунтовщиков и предателей Отечества, навроде Емельки Пугачёва. А теперь — всех по камерам! В одном этапе с уголовными пойдёте, сволочи!».
Будущий главноуправляющий Отдельного корпуса жандармов Александр Бенкендорф никак не мог собрать на первый допрос сразу всех обвиняемых по делу декабристов. Помещение для выступления перед 579 лицами он мог найти разве что в Зимнем дворце, а императора Николая I такой митинг вряд ли обрадовал бы. Да и вряд ли он стал бы столь нагло врать своим собеседникам. Историк Сергей Махов совершенно верно указал, что вся изложенная Башкуевым история вымышлена:
«Никогда не было у А.Х. Бенкендорфа поместья в Лифляндии в 1816 году, имение Фалль в Прибалтике появилось в роде жандармском уже после казни декабристов. [В 1827 году — «ИстЛяп»]. В 1818 году Бенкендорф не освобождал своих крепостных на Тамбовщине, он в этот год вообще туда не ездил, а пребывал в Москве, Павловске и был занят делами амурными и семейными, даже и не помышляя о том, что бы его крепостные «все вышли с землёй, с начальными средствами», тем более, что при живом отце, который умер в 1823 году, он и не мог распоряжаться родовыми тамбовскими имениями».