Сталин переквалифицировал народовольцев из героев в террористы
Васюточкин Георгий Сергеевич:
Герцен первым с аристократической методичностью продемонстрировал реальную возможность конструктивного оппонирования власти путём диалога. Известно, что в органе, принимавшем решение о земельной реформе и отмене крепостного права, Александр II был в удручающем меньшинстве, и не без влияния Герцена он решился на срединный вариант реформы.
В современном учебнике истории России для вузов читаем: «Реформа, вероятно, предотвратила массовые крестьянские восстания за «землю и волю», к чему призывали радикалы (Н. Чернышевский, П. Заичневский) и что привело бы к разрушению государства.
Поскольку реформа 1861 г. была результатом компромисса разнородных интересов трёх субъектов — государства, частных владельцев и крестьян, то многие её положения обречены на критику и явное неприятие. Однако средний путь, выбранный реформаторами, был близок к оптимальному…».
Не отвечает действительности и ленинское суждение, будто «революционную агитацию Герцена подхватили… революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями «Народной воли»». Еще в 1930-е годы Сталин переквалифицировал народовольцев из героев в террористы. О неприятии Герценом агитации Чернышевского достаточно написано и в учебниках.
Герцен старше Чернышевского на 16 лет, начал революционную агитацию раньше и, естественно, является предшественником Чернышевского. Однако считать первого умеренным, а второго экстремистом безграмотно. Позиции обоих не раз менялись. Литературовед Владимир Кантор в работе «Голгофник и Варавва. К полемике Чернышевского и Герцена о России и Европе» показал, что Чернышевский порой выступал умереннее Герцена, опасаясь революционных разрушений, которые тот приветствовал. «Мы слишком задавлены, слишком несчастны, чтоб удовлетвориться половинчатыми решениями. Вы многое щадите, вас останавливает раздумье совести, благочестие к былому; нам нечего щадить, нас ничего не останавливает… В нашей жизни есть что-то безумное, но нет ничего пошлого, ничего неподвижного, ничего мещанского» (А.И. Герцен. «Письма из Франции и Италии».
«Все лица и общественные слои, отдельные от народа, трепещут этой ожидаемой развязки. Не вы одни, а также и мы желали бы избежать её…Мы думаем: народ невежествен, исполнен грубых предрассудков и слепой ненависти ко всем, отказавшимся от его диких привычек. Он не делает никакой разницы между людьми, носящими немецкое платье; с ними со всеми он стал бы поступать одинаково. Он не пощадит и нашей науки, нашей поэзии, наших искусств; он станет уничтожать всю нашу цивилизацию». (Н.Г. Чернышевский. «Письма без адреса»).
Ну, а заявляя о неприятии народовольцев в СССР при Сталине, Васюточкин врёт, как и ранее врала его коллега Евгения Таратута. Роман писателя-народовольца Сергея Степняк-Кравчинского «Андрей Кожухов» переиздан при Сталине в 1934, 1940, 1950 и 1951 гг. В 1930–1931 гг. переизданы и другие его произведения «Домик на Волге», «Ольга Любатович» и «Подпольная Россия». Полное собрание сочинений в 7 томах члена Исполнительного комитета «Народной Воли» Веры Фигнер напечатали в 1932 году, к 80-летию автора. Трёхтомные воспоминания другого члена Исполкома «Народной Воли» Николая Морозова переизданы в 1947 году. В 1933 году выпущены «Воспоминания о Вере Засулич» бывшего председателя Санкт-Петербургского окружного суда Анатолия Кони, который председательствовал на процессе о покушении Засулич на петербургского градоначальника Фёдора Трепова. Постановлением советского правительства 8 февраля 1933 года Фигнер, Фроленко и другим народовольцам-участникам убийства Александра II была назначена повышенная пенсия.
Ну и конечно, при Сталине переименованным в честь народовольцев улицам не возвращались дореволюционные названия. Этим помимо прочих занимался именно Петросовет, в котором заседал Васюточкин. Так 4 октября 1991 года улица Желябова стала Большой Конюшенной, улица Софьи Перовской — Малой Конюшенной и др.