Советскую границу летом 41-го пересекли как минимум 12 тысяч немецких танков и штурмовых орудий
Верещагин Олег Николаевич:
25 344 танка произведено в Рейхе с 1933 по 1945 гг. Конечно, ни Р-I, ни Р-II, не шли ни в какое сравнение с БТ, а Р-III в подмётки не годился Т-34. Но спешу обратить ваше внимание на то, что уже модернизированная «четвёрка» вполне конкурировала с Т-34, а «пантера» и «тигр» превосходили по совокупности боевых качеств даже Т-34–85 (штатовские «шерманы» они сжигали без преувеличения десятками в одиночку). Это раз. А два — великая загадка тех пяти тысяч танков, которые гитлеровцы захватили в Европе. Даже на середину 1943 года их в Вермахте на вооружении ещё состояло 822 штуки, хотя официально они нигде не учитывались, и уж тем более не учитываются нашими «историками»-истериками. Так что не с четырьмя тысячами танков напал Рейх на СССР, ох, не с четырьмя… Французские танки, например, стабильно встречаются на всех фотках 1941–1942 годов с подписью «немецкие танки».
А штурмовые орудия, которые в СССР назывались САУ и которых в нашей армии на начало войны не было вообще? Что с ними? 15 359 штурмовых орудий построили в Германии за тот же срок! И это я ещё не учитывал разные малые серии (по нескольку десятков штук) и переделанные из устаревших, вроде чешской колёсной базы с установленной немецко-швейцарской зениткой! Неплохо, а? И всю эту технику наши деды хладнокровно пожгли к едрене фене, не особо разбираясь в наименованиях и даже не подозревая, что через полвека их подвиг поставят под сомнение.
А ведь были ещё бронеавтомобили. И их в Рейхе построили почти 26 тысяч штук! И именно они в сочетании с массовой радиосвязью обеспечивали германской пехоте чудовищную мобильность — фактор куда более важный, чем тупое количество машин…
И выходит, что не четыре тысячи танков пересекли летом 41-го нашу границу, а как минимум 7 тысяч при поддержке где-то 5 тысяч штурмовых орудий и не менее чем 8 тысяч бронеавтомобилей!
С учётом чешских 38(t) и мелкосерийных лёгких Pz-IC, Pz-IF и Pz-IIL Германия в 1933–1945 гг. произвела даже свыше 28 тысяч танков, а также указанное Верещагиным количество штурмовых орудий и бронеавтомобилей с бронетранспортёрами. Однако указанное количество боевой техники на 22 июня 1941 года полный бред. Самоходок всех типов (а не только штурмовых орудий) германская промышленность к этому моменту произвела около 900, а бронетранспортёров и бронеавтомобилей порядка 2,5 тысяч. Собрать при этом для похода в СССР соответственно 5 и 8 тысяч было неоткуда. Как и танков, которых (с учётом чешских) выпустили около 8 тысяч, потеряли в 1939–1941 гг. 1,1 тысячи, а значительная часть оставшихся не могла участвовать во вторжении. Одни воевали в Африке в составе 15-й и 21-й танковых дивизий. Другие находилась в резерве во 2-й и 5-й танковых дивизиях (появились на советско-германском фронте соответственно в августе и октябре 1941 года). Третьи были переданы Испании, Китаю и Болгарии, списаны по техническим причинам или использовались в учебных центрах и оккупационных войсках в Европе.
Не менее нелепа и попытка фантаста увеличить количество германских танков за счёт французских трофеев. Количество их в армии вторжения давно известно: 49 H-35 и S-35 в 211-м танковом батальоне, 30 B-1 в 102-м огнемётном танковом батальоне, 15 S-35 на платформах бронепоездов, 74 R-35 в 1-й румынской танковой дивизии и 93 самоходки и командирские машины на базе R-35 в 559-м, 561-м и 611-м противотанковых батальонах. Вместе с германскими, эти машины, остальные танки Румынии, а также бронетехника Финляндии, Словакии и Венгрии дают на 22 июня свыше 5 тысяч танков, танкеток и самоходок всех типов. Броневиков и бронетранспортёров имелось порядка 2 тысяч, причём последних как раз было очень мало. Абсолютное большинство танковых дивизий вермахта либо не имело бронетранспортёров вообще, либо могло перевозить на них по одной роте. Только в 1-й танковой дивизии полугусеничных «Ганомагов» хватило на два батальона, а в 10-й танковой на один.