Развитые демократии не воюют между собой и выигрывают войны у недемократий

Шульман Екатерина Михайловна:

Развитые демократии не воюют между собой. Если они воюют с недемократиями, то они выигрывают. Как это сочетается с тем, что произошло во Вьетнаме? Для этого давайте зададим себе вопрос: Кто проиграл во Вьетнамской войне? Наиболее очевидным образом во вьетнамской войне проиграла та часть Вьетнама, которую поддерживали США. Она была захвачена коммунистической частью. Образовалась единая Вьетнамская республика. Собственно говоря, те, кого американцы поддерживали, они и перестали существовать как самостоятельное объединение.

Американцы, не поиграв ни одной из ключевых, собственно, битв, военных столкновений во вьетнамской войне, тем не менее, именно потому, что они являлись демократией, утомились нести груз войны, которая была непопулярна у них дома, которая дорого стоила, и которая приводила к человеческим потерям. А человеческие потери демократии не любят, потому что цена человеческой жизни там велика. Поэтому нам начались массовые антивоенные митинги, очень мощное антивоенное движение, захватившее, в том числе, и в значительной степени молодёжь. Это стало влиять на популярность президента, стало влиять на результаты выборов. Соответственно они оттуда ушли — в результате их союзники проиграли.

Целью США было сохранение вассального режима в Республике Южный Вьетнам. Они этой цели не достигли. В 1975 году войска совсем не демократической Социалистической республики Вьетнам, вооружённые столь же не демократическими Советским Союзом и Китаем, ликвидировали РЮВ. Следовательно, как ни виляет Шульман, американская демократия войну проиграла, хотя все основные сражения выиграла.

Только так бывает не всегда. С 9 апреля по 25 июня 1940 года не демократическая гитлеровская Германия разгромила и оккупировала демократические Францию, Бельгию, Нидерланды и Люксембург. В итоге, правда, Германия войну проиграла, но только после того, как её армия потеряла свыше 5 млн убитыми, 3/4 которых было истреблено солдатами сильно не демократического СССР.

Лжёт доцент и про отказ развитых демократий от войн между собой. В 1941–1944 гг. демократические страны Антигитлеровской коалиции находились в состоянии войны с союзником Германии — демократической Финляндией и её даже немножко бомбили. С 1812 по 1815 год один из старейших оплотов либерализма — британская конституционная монархия воевала с крупнейшей в мире демократической республикой в лице США и даже сожгла её столицу Вашингтон. После демократического избрания президентом США Авраама Линкольна, южные штаты решением демократически избранных законодательных органов отделились и создали демократические Конфедеративные штаты Америки. Война между двумя демократиями длилась с 1861 по 1865 год. Южан удалось присоединить обратно лишь ценой гибели до 1 млн солдат и гражданских лиц.

В 1898–1902 гг. существенно продвинувшаяся по пути развития демократии Британия воевала в Африке с бурскими республиками Оранжевой и Трансваалем, захватив обе. Республики возглавляли демократически избранные президенты Мартинус Стейн и Пауль Крюгер. Британское правительство — премьер-министр Роберт Сесил, сформировавший кабинет по итогам демократических выборов 1895 года. На них его Консервативная партия получила 49,3% голосов, опередив набравших 45,6% либералов. Однако демократичность обеих сторон не помешала войне, унёсшей жизни почти 100 тысяч человек, из которых свыше четверти — белые жители Оранжевой и Трансвааля, умершие в британских концлагерях.

Можно возразить, что Британия, США и бурские республики XIX века — недостаточно развитые демократии, там даже женщин к голосованию не допускали! И многие другие категории населения, типа негров. Ну так и в наши дни такое случается. В Швейцарии женщины получили право голоса аж в 1971 году, причём в отдельных кантонах, например, в Аппенцелль-Иннерродене, они могли голосовать только на общефедеральных выборах, а избирать местные власти стали лишь в 1991-м.

Похожая ситуация и в Прибалтике. Едва отделившись от СССР, Эстония лишила избирательных прав абсолютное большинство жителей неэстонской национальности, то есть почти треть населения. В итоге в первом парламенте самостийной Эстонщины не оказалось ни одного неэстонского депутата, хотя среди населения нацменьшинства составляли 38%. Тоже самое произошло и в Латвии, где из 2,6 млн населения без гражданства и права голоса оказалось свыше 730 тысяч. И поскольку шульманы, гозманы и прочие альбацы не протестовали, подобные демократии следует признать развитыми.