После «неудачной атаки» Лунина «Тирпиц» поспешно заковылял обратно в базу
Верещагин Олег Николаевич:
То, что подводник Лунин не торпедировал «Тирпиц», а выпустил торпеды в белый свет как в копеечку и удрал, вообще подаётся как само собой разумеющееся свидетельство трусости и некомпетентности наших военных. Правда, никак не объясняется, почему после «неудачной атаки» «Тирпиц» поспешно заковылял обратно в базу вместо того, чтобы заняться прямым своим делом — погромом конвоя PQ-17. Но это мелочи… И за что немцы казнили старика-отца Лунина, который жил на оккупированной территории — тоже неясно, но это чепуха…
Подлодка К-21 капитана II ранга Николая Лунина атаковала германский линкор «Тирпиц» в 18:01, но он продолжил идти вперёд. Корабль повернул обратно только в 22:51 по приказу командующего германским флотом адмирала Эриха Редера. Причины очевидны. Немцы планировали использовать 380-мм орудия линкора для уничтожения кораблей, охраняющих конвой PQ-17, в крайнем случае, для уничтожения его идущих в строю транспортов. Однако конвойные корабли ушли, а транспорты пошли в Мурманск по одиночке. Использовать для охоты за ними громадину водоизмещением свыше 50 тысяч тонн, все равно, что бегать с кувалдой за мухами. Подлодок и авиации вполне хватило, чтобы отправить на дно 22 транспорта из 35. Кроме того, сам «Тирпиц», гоняясь за одиночными транспортами, рисковал попасть под удар самолётов и подводных лодок противника. Гитлер рисковать крупными кораблями боялся, а в отсутствии достойной цели, делать это было и вовсе глупо. Тем более сперва Лунин, а затем самолёт-разведчик Северного флота и британская подлодка «Аншейкн» обнаружили «Тирпиц» и германское командование это знало.
В автобиографии от 25 августа 1947 года командир К-21 писал, что атаковал германский линкор, но о попадании не упомянул ни единым словом. Как и о причинах смерти отца, скончавшегося в 1942 году в Мариуполе. Зато в том же тексте сообщалось, что Лунин-старший в 1903 году выдержал экзамен на штурмана, а до того плавал на кораблях торгового флота, дослужившись до боцмана. Очевидно, что он был уже сильно немолодым человеком, а состояние медицины на оккупированных территориях оставляло желать много лучшего.