ИстЛяп

Кирилл (Владимир Михайлович Гундяев):

После смерти Бориса Годунова начались опаснейшая борьба за впасть, расслоения в государственной элите, среди бояр, усиление иноземного влияния. Всё это привело к тому, что Патриарх Иов оказался единственной личностью, которому верили и слово которого воспринимали. И покуда хватало сил у Святейшего, он защищал законный государственный строй, пытался преодолеть разномыслия в светской элите, поддерживал пусть и не очень популярного, но законного царя Василия Шуйского, понимая, что наличие законной власти есть непременное условие мира, благополучия и стабильного развития общества. Но царь Василий Шуйский был низвергнут, и бояре приняли в качестве царя не просто ставленника иноземной державы, но пряного проводника иноземного влияния и иноземной власти на Русскую землю. Настало время Лжедмитрия, и, чтобы придать ему легитимность, от Патриарха Иова требовали признать самозванца. Но он этого не сделал и был низвергнут. Именно на месте, на котором я стою, мой блаженнопочивший святой предшественник святитель Иов собственными руками снял с себя панагию и положил перед Владимирским образом Божией Матери — в знак того, что он уходит, но не принимает условий врага, не даёт благословения иноземной власти, незаконной и ложной. И святитель был отправлен в Старицкий монастырь, в Тверскую землю, откуда и был родом, в монастырь, с которого началось его Патриаршество. А когда после низвержения Лжедмитрия был избран законный Патриарх Ермоген, мощи которого также почивают здесь, святитель Иов не пожелал вернуться в Москву, будучи человеком больным и практически потерявшим зрение.