Немцы потеряли под Прохоровкой 300 танков, включая «Пантеры» и «Фердинанды»
Фото Александра Миридонова
Мединский Владимир Ростиславович:
На самом деле Прохоровское сражение не нуждается в «альтернативных версиях». Да, какие-то частные конкретные сведения о нём дошли до нас с разночтениями и пробелами — но эти разночтения в пределах простительной статпогрешности, они остаются предметом дотошного детального изучения профессиональных историков. Однако общая картина предельно ясна.
Это сражение шло с 11 до 14 июля — несколько дней, на достаточно большом пространстве. Кульминация боёв приходится именно на 12 июля.
Итак. Что это было и зачем? К 9 июля немецкие войска (4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф»), наступая на направлении Белгород–Курск, прорвали оборону Воронежского фронта на глубину 35 км. Для пресечения этого прорыва советское командование нанесло контрудар силами частей танковой армии генерал-лейтенанта Ротмистрова и армии генерал-лейтенанта Жадова. Встречное сражение и произошло на Прохоровском поле, где нашим танкам противостояли три танковых дивизии СС («Рейх», «Мёртвая голова» и «Адольф Гитлер»).
Участники сражения. Соотношение танковых сил: порядка 400 с немецкой стороны и порядка 800 с советской. Точнее, единиц бронетехники — сюда же включены самоходки «Фердинанд» и СУ-76. В сумме — 1,2 тыс., именно поэтому Прохоровское сражение считается крупнейшей танковой битвой в истории.
По существу, это было классическое «количество против качества». В дивизиях СС уже были новейшие на тот момент образцы европейского танкостроения — тяжёлый «Тигр» (с 88-миллиметровым орудием), средняя «Пантера» (75 мм), а также модернизированные «старые знакомые» средние Т-III (50 мм) и Т-IV (75 мм). Ударная сила наших войск — 501 средних Т-34–76, в придачу к ним 264 лёгких Т-70 (45 мм) и 35 тяжёлых ленд-лизовских «Черчиллей» (57 мм).
Отсюда — вынужденная тактика: советские танковые части, используя преимущество в количестве и манёвренности, стремились навязать ближний бой, поскольку дистанция поражения танковой 76-миллиметровой пушки Т-34 была не более 800 м, а у остальных и того меньше, тогда как 88-миллиметровые пушки «Тигров» и «Фердинандов» поражали наши танки с расстояния 1,5 тыс. м. На сближении наши танкисты несли большие потери. Но только так можно было победить и остановить врага.
Потери и итоги. В сражении советские войска потеряли 500 танков из 800 (60%). Немцы — 300 танков из 400 (75%). Наши потери — численно больше, но качественно (по уровню техники) — меньше, и что?
Кому что это дало? Советские войска выполнили поставленную перед ними тактическую задачу: остановили прорыв. Что, в свою очередь, и предопределило итог Курской битвы: вскоре противник начал отход на исходные позиции и началось наше контрнаступление на южном фасе Курской дуги.
Чтобы преувеличить мощь неприятеля, министр загоняет под Прохоровку немецкие бронированные машины, которых там и в помине не было. Самоходные орудия «Фердинанд» (65 тонн, броня 88–200 мм, 88-мм пушка с длиной ствола 70 калибров) наступали на Курск не с юга в рядах 4-й танковой армии, а с севера в составе 653-го и 654-го тяжёлых противотанковых батальонов 9-й армии. Чтобы добраться до Прохоровки им следовало проползти свыше 200 километров.
Танками Т-V «Пантера» (44,8 тонны, броня 50–110 мм, 75-мм пушка 70-го калибра) был укомплектован 39-й танковый полк, подчинённый дивизии «Великая Германия» 48-го танкового корпуса. В боях вокруг Прохоровки он также не участвовал. Там атаковали 3-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС, которые имели к началу сражения до 500 танков и самоходных орудий. (Здесь и далее цифры даны по написанной на основе архивных документов работе «Прохоровское сражение» бывшего замдиректора музея «Прохоровское поле» Валерия Замулина).
Советские подвижные соединения были сильнее, чем сообщает Мединский. Переброшенная к Прохоровке 5-я гвардейская танковая армия располагала 693 боеготовыми танками и самоходками. Ещё 266 имелось в 2-м и 2-м гвардейском танковых корпусах, 96-й отдельной танковой бригаде, подразделениях 245-го отдельного танкового полка, 1440-м отдельном самоходно-артиллерийском и 1529-м отдельном тяжёлом самоходно-артиллерийском полках. Также следует учитывать, что противник имел бóльшие возможности для пополнения своих частей. В боях 5–10 июля он потерял свыше 500 боевых машин, однако основная часть их находилась в ремонте и постепенно возвращалась на поле боя. У нас в прифронтовой полосе на 12 июля ремонтировалось лишь 25 танков и самоходных орудий.
Таким образом, с соотношением сил обеих сторон по количеству бронетехники Мединский не соврал, занизив их пропорционально. Манипулирует он с её качеством. За вычетом 315 лёгких Т-70, прочие бронированные машины Красной армии могли поражать почти все германские танки. Существенные проблемы возникали только с «Тиграми» (56 тонн, броня 63–100 мм, 88-мм пушка 56-го калибра), но их на прохоровском направлении имелось лишь 38. Чиновник это знает и потому количество «Тигров» не указывает, зато загоняет под Прохоровку отсутствовавшие там «Пантеры» и «Фердинанды».
Аналогичная манипуляция имеет место с потерями. Гитлеровцы действительно лишились в боях в районе Прохоровки порядка 300 танков и самоходных орудий, но как уничтоженными, так и отправленными на ремонт. Безвозвратные потери 5-й гвардейской танковой армии за 12–16 июля, включая подчинённые ей 2-й и 2-й гвардейский танковый корпуса — 334 танка и самоходки (ЦАМО. Ф.203. Оп.2851. Д.24. Л.451–455). С учётом сожжённых машин обоих корпусов 10–11 июля и потерь остальных частей, выходит около 400, не считая подбитых и отремонтированных. Поле боя осталось в основном за немцами, поэтому они смогли свои повреждённые танки вывезти, а наши взорвать. Мединский этого «не замечает» и задним числом отправляет всю выведенную из строя неприятельскую бронетехнику в металлолом.
Поработавший с немецкими документами историк Андрей Томзов в исследовании «Потери бронетехники группы армий «Юг» в ходе «Курской битвы»» указал, что за весь июль немцы безвозвратно лишились 283 танков, включая 10 «Тигров» и 23 штурмовых 75-мм орудия Stug III на базе среднего танка Т-III. Сверх того сгорело и взорвалось несколько десятков самоходок других типов — 75-мм противотанковых пушек «Мардер» («Куница»), 105-мм гаубиц «Веспе» («Оса»), 150-мм самоходных гаубиц «Хуммель» («Шмель») и 150-мм пехотных орудий «Грилле» («Сверчок»), а также захваченных до Курской битвы трофейных Т-34 в составе дивизии «Рейх». Всего действительно более 300, но не под Прохоровкой 11–14 июля, а на всём участке германского наступления с 5 по 23-е. Там, где согласно обобщённым Замулиным документам, советские танковые части потеряли до 1800 машин.
Соотношение невесёлое, и всё же наводить глянец смысла не имело. Поскольку победа осталась за Красной армией. Вражеское наступление провалилось, немцы окончательно перешли к обороне, да и в ней не преуспели. Уже 5 августа 1943 года их выбили из Орла и Белгорода, 23 августа из Харькова, 30 августа из Таганрога, 10-го сентября из Мариуполя, 17-го из Брянска, 21-го из Чернигова, 22-го из Полтавы. Теперь уже противнику приходилось бросать сотни подбитых, или даже исправных, но оставшихся без топлива танков.
Самоходные орудия «Фердинанд» не воевали под Прохоровкой
Они наступали на Курск от севера, а не юга