Красная Армия потеряла в 10 раз больше, чем вермахт, потому что потеряла в 12 раз больше офицеров к ноябрю 1944 года
Соколов Борис Вадимович:
Безвозвратные потери Красной Армии превосходят безвозвратные потери германских вооружённых сил примерно в 10,3 раза. Если же учесть потери германских союзников на Восточном фронте, то соотношение уменьшится до 8 : 1 … Есть ещё один вариант подсчёта советских военных потерь — по соотношению потерь офицеров Красной Армии и вермахта. Офицеров ведь считали точнее, и в СССР учёт их безвозвратных потерь занял после войны много лет и завершился только в 1963 г. С июня 1941 по ноябрь 1944 г. безвозвратные потери офицеров германской сухопутной армии на Востоке составили 65,2 тыс. погибшими и пропавшими без вести. Красная Армия за тот же период (без ВМФ и ВВС и с исключением политического, административного и юридического состава сухопутных сил, представленного в Германии не офицерами, а чиновниками) потеряла около 784 тыс. офицеров только погибшими и не вернувшимися из плена. Это дает соотношение около 12 : 1.
Соколов демонстративно игнорирует одно из главных отличий Красной армии и вермахта — процент офицеров. Согласно исследованию генерал-майора вермахта Буркхарта Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.», в наземных частях Рейха он был меньше 3%, на флоте примерно столько же, и даже учёт авиации, где доля командного состава выше, ситуации не меняет. Германский исследователь Фриц Ган в работе «О потерях вермахта в людях и технике», обобщив отчёты о потерях люфтваффе, указывает, что к 31 января 1945 года там погибло и пропало без вести 317 920 человек, в том числе 19 387 офицеров. (Из них 102 142 военнослужащих, включая 5068 офицеров, потеряно на Восточном фронте). С их учётом офицерский процент слегка превысит 3%, но отставание от РККА всё равно выходит многократным.
Блогер Павел Козлов (paul-atrydes) разместил у себя приложение к заявке на продовольственные, госпитальные и фуражные пайки для Красной Армии от 20 апреля 1945 года («Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война: 1941–1945». Выпуск 2, 2015 г.). Из 10 151 799 едоков офицерами и генералами оказались 1 485 753. То есть 14,64% — вчетверо с лишним больше, чем у противника! Множество военных с офицерскими погонами служили в тылу, но при прорывах вражеских танков вглубь советской территории, и особенно, оказавшись в окружении, они гибли и попадали в плен, точно так же, как и на передовой. Да и в окопах офицеров у немцев было много меньше. В германском пехотном полку по штатам 1941 года их приходилось всего 75 на 3049 штатного состава (2,46%), а в советском 188 на 3182 (5,91%).
Неудивительно, что соотношение безвозвратных потерь офицеров и солдат у нас получается совсем иное. Согласно официальному исследованию «Россия и СССР в войнах ХХ века», офицерские потери 7,98% от общих, против 2,77% германских по Мюллеру-Гиллебранду. Всего 898 718 человек, а за вычетом авиации, флота и 1945 года действительно 784 тысячи, но это и с политработниками, и с вернувшимися из плена. Очевидно, Соколов решил добавить к ним 122 905 убитых и пленных военнослужащих, занимавших офицерские должности, но не имевших офицерских званий, однако тогда и у немцев надо считать военных чиновников и часть унтер-офицеров.
Оценивая общее соотношение потерь на советско-германском фронте через комсостав, соколовское 8 к 1, придётся урезать не менее чем в 2,5 раза. После чего ввести поправку на лиц, занимавших офицерские должности без званий и получить (с учётом боёв в Польше и Финляндии в 1939–1940 гг.) 2,5–2,6 к 1 не в нашу пользу. То есть порядка 11,7–12,2 млн граждан СССР и его восточноевропейских сателлитов на 4,5–4,6 млн гитлеровцев, их вассалов и коллаборационистов с оккупированных территорий, причём не менее 300 тысяч погибших успели повоевать на обеих сторонах и частично сосчитаны дважды.
Принципы работы Соколова наглядно показывает скандал с литератором, известным под псевдонимом Маркиз Десадов. Который с изумлением обнаружил, что филолог выдал за реальные эпизоды из деятельности нацистского концлагеря Равенсбрюк отрывки его порнографической книги «Протоколы допросов». Неудивительно, что прохиндей надоел даже идейно близким либералам. Обнаружив в его трудах «случаи неподобающего обращения… с историческими источниками и некорректного цитирования… чужих работ» (фрагменты, украденные у историка Игоря Петрова), они вышвырнули старого плагиатора из своего «Вольного исторического общества».