Если советский танкист терял танк, его отправляли в десант, где выжить невозможно
Погодина Ольга Станиславовна:
Потеря танка — самое страшное. Танк — это броня, которая закрывала людей в огне и обеспечивала оборону. И люди сражались за свой танк, за жизнь танка, как за свою собственную. Новых танков в 1942 году не было. Тот, кто терял танк, мог прощаться с жизнью. Танкистов без танка отправляли в десант. А это — смертный приговор. Десант во время наступления ехал на броне, снаружи, а потом вёл бой из окопов. И выжить в танковом бою в качестве пехотинца было практически невозможно.
В 1942 году Красная армия обеспечивалась бронетехникой куда лучше, чем вермахт. СССР произвёл и получил по ленд-лизу 28,1 тысячи танков и самоходных орудий. Военные предприятия Германии и её европейских союзников дали их войскам порядка 6,8 тысяч боевых машин, часть которых действовала в Северной Африке и Югославии. Танков имелось куда больше, чем подготовленных экипажей, и терять ценные кадры в пехоте никто не собирался (хотя случаев, когда лишившиеся техники танкисты отстреливались из личного оружия, естественно, было множество).
Военный историк Артём Драбкин, собравший в книге «Я дрался на Т-34» воспоминания многих советских танкистов, отмечал: «Безлошадными» уцелевшие танкисты ходили недолго. Два-три дня в запасном полку, получаешь новый танк и незнакомый экипаж — и снова в бой. Тяжелее было командирам рот и батальонов. Те воевали до последнего танка своего соединения, а это значит — пересаживались с подбитой машины на новую несколько раз в течение одной операции». Генерал-лейтенант Василий Брюхов даже подсчитал, что лишился за время войны 9 танков и всегда получал новый. Какие бы страсти не выдумывали на этот счёт барышни с буйной фантазией и куриными мозгами.