Эренбург писал Сталину, что готов подписать письмо с требованием депортации евреев
Пионтковский Андрей Андреевич:
Знаменитое письмо Эренбурга Сталину в феврале 1953 года:
«Дорогой Иосиф Виссарионович! Преступления мирового сионизма безмерны. Если Вы мне скажете, я немедленно подпишу подготовленное товарищами письмо с требованием массовой депортации евреев. Но не задуматься ли нам с Вами на секунду, не принесёт ли эта справедливая мера определенный вред нашему Великому Делу, не консолидирует ли она ещё более поджигателей войны против СССР. Так мои друзья Луи Арагон и Эльза Триоле уже обеспокоены, не потеряет ли французская компартия на ближайших выборах несколько процентов голосов».
Сталин прочёл послание лауреата Сталинской премии мира, задумался на секунду, простудился и умер. Миллионы советских евреев были спасены.
Нет ни единого документа, который бы подтверждал наличие у советского руководства планов депортации евреев на Дальний Восток. Нет об этом ни единого слова и в проекте обращения еврейской общественности в газету «Правда». Оно переполнено обличениями сионизма, Израиля и США, но и только.
Писатель Илья Эренбург действительно обратился к Сталину с сомнениями о целесообразности заявления от Шепилова, но вопреки вранью Пионтковского, про депортацию и он не упоминал:
«Дорогой Иосиф Виссарионович,
Я решаюсь Вас побеспокоить только потому, что вопрос, который я не могу сам решить, представляется мне чрезвычайно важным.
Тов. Минц [заведующий кафедрой истории СССР Московского Государственного педагогического института — «ИстЛяп» ] и Маринин [настоящее имя Яков Хавинсон — сотрудник газеты «Правда» — «ИстЛяп»] сегодня ознакомили меня с проектом «Письма в редакцию газеты «Правда»» и предложили мне его подписать. Я считаю моим долгом изложить мои сомнения и попросить Вашего совета.
Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут. Это срочно необходимо для борьбы против американской и сионистской пропаганды, которая стремится обособить людей еврейского происхождения. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции. В тексте «Письма» имеется определение «еврейский народ», которое может ободрить националистов и смутить людей, ещё не осознавших, что еврейской нации нет.
Особенно я озабочен влиянием такого «Письма в редакцию» на расширение и укрепление мирового движения за мир. Когда на различных комиссиях, пресс-конференциях и пр. ставился вопрос, почему в Советском Союзе больше не существует еврейских школ или газет на еврейском языке, я отвечал, что после войны не осталось очагов бывшей «черты осёдлости» и что новые поколения советских граждан еврейского происхождения не желают обособляться от народов, среди которых они живут. Опубликование «Письма», подписанного учёными, писателями, композиторами и т.д., может раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую ведут теперь сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины.
С точки зрения прогрессивных французов, итальянцев, англичан и пр., нет понятия «еврей» как представитель некой национальности, слово «евреи» там означает религиозную принадлежность, и клеветники могут использовать «Письмо в редакцию» для своих низких целей.
Я убеждён, что необходимо энергично бороться против всяческих попыток воскресить или насадить еврейский национализм, который при данном положении неизбежно приводит к измене Родине. Мне казалось, что для этого следует опубликовать статью или даже ряд статей, подписанных людьми еврейского происхождения, разъясняющих роль Палестины, американских буржуазных евреев и пр. С другой стороны, я считал, что разъяснение, исходящее от редакции «Правды» и подтверждающее преданность огромного большинства тружеников еврейского происхождения Советской Родине и русской культуре, может справиться с обособлением части евреев и с остатками антисемитизма. Мне казалось, что такого рода выступления могут сильно помешать зарубежным клеветникам и дать хорошие доводы нашим друзьям во всём мире.
Вы понимаете, дорогой Иосиф Виссарионович, что я сам не могу решить эти вопросы, и поэтому я осмелился написать Вам. Речь идёт о важном политическом акте, и я решаюсь просить Вас поручить одному из руководящих товарищей сообщить мне — желательно ли опубликование такого документа и желательна ли под ним моя подпись. Само собой разумеется, что, если это может быть полезным для защиты Родины и для движения за мир, я тотчас подпишу «Письмо в редакцию»».