До 13 апреля 1945 года русские на стороне немцев с Красной армией не воевали
Фото Александра Миридонова
Мединский Владимир Ростиславович:
«Русская освободительная армия» (РОА) генерала Власова — 50 тысяч. «Русская освободительная народная армия» (РОНА) Каминского — 20 тысяч. Полицаи — на круг — 60–70 тысяч. Казачьи войска — 70 тысяч… Плюс «восточные» национальные батальоны» — 80 тысяч… Очень мало наших воевало за немцев. 50 тысяч власовцев — если мы еще в это поверим, если они действительно существовали, а не являли собой виртуальную армию вроде солдат из «Звёздных войн», — это ничто по сравнению с 34,5 миллиона советских солдат, прошедших войну… Казачьи части немцы не решались допускать до фронта… боевых русских частей в немецкой армии вообще не существовало. Если под боевыми понимать те части, что сражаются на фронте против регулярной Советской армии… Были еще «специальные подразделения вермахта» — 400–500 тысяч… Сначала эти вспомогательные подразделения вермахта немцы презрительно называли «наши Иваны». Потом закрепилось нейтральное «хиви» — Hilfswillige, Hiwis, «желающие помогать». В каждой пехотной дивизии вермахта для «добровольных помощников» предусматривались должности в службе снабжения. Сапожники, портные, шорники, вторые повара могли быть русскими. Также из русских военнопленных формировалась сапёрная рота… Первое (!) боевое столкновение собственно русских частей РОА собственно с Красной Армией произошло только 13 апреля 1945 года.
«Звёздные войны» Мединский явно не смотрел и потому не знает, что тамошние солдатики совсем не виртуальные, а очень даже реальные — только выращенные методом клонирования. В остальном традиционное жульничество: берётся одно из прогитлеровских формирований и сравнивается со всей Красной армией, которая была набрана со всего Советского Союза, включая Прибалтику и Украину, а потому должна сравниваться со всеми коллаборационистами СССР. Максимально полный список этих формирований можно имеется в работе Сергея Дробязко «Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг». Общая их численность 1,2 млн среди которых было 300 тысяч прибалтов, свыше 300 тысяч украинцев и белорусов, а также более 200 тысяч кавказцев, среднеазиатов, крымских татар, калмыков и представителей народов Поволжья. Сверх того, не стоит забывать молдаван и украинцев, попавших в армию и полицию Румынии, а также карелов, финнов, эстонцев и вепсов, воевавших за Финляндию. С ними надо добавить ещё порядка 100 тысяч.
Мединский учитывает лишь небольшую часть представителей нацменьшинств России, в составе так называемых «восточных» батальонов, хотя в других местах книги упоминает прибалтийских и украинских эсэсовцев. Учитывать же нужно все 1,3 миллиона, включая и «хиви», которых было не 400, а почти 700 тысяч. Сапёрные роты из них не формировались, хотя часть впоследствии перешла в боевые подразделения, но и что из этого? Среди 34.5 миллиона красноармейцев были не только пехотинцы, танкисты и летчики, но и миллионы тыловиков.
Министр «хиви» игнорирует и предлагает сравнить 20 тысяч каминцев и 70 тысяч эсэсовских казаков с миллионом партизан. (Причём «забывая», что изрядная часть этого миллиона бойцы госбезопасности заброшенные с «большой земли» и красноармейцы, попавшие в окружение в 1941–42 гг.). Почему именно их? А потому что, согласно профессорскому мнению, РОНА и гитлеровские казаки использовались исключительно как каратели.
Это ложь. Воинство Каминского сталкивалось не только с партизанами, но и с Красной армией. Например, в боях за Севск, который в марте-августе 1943 года трижды переходил из рук в руки. Власовцы также попали на фронт до 13 апреля 1945 года. Отряд охранников Власова и курсантов офицерской школы РОА участвовал в боях под Шведтом с 9 февраля, а гитлеровско-казачьи части попали на фронт куда раньше.
Вместе с немецко-арабским корпусом генерала Фельми они прикрывали левый фланг рвущейся к Грозному 1-й танковой армии ещё осенью 1942-го. Последнее же крупное столкновение чубатых хлопцев фюрера с Красной армией было отмечено 26 декабря 1944 года в Югославии, в районе городка Питомач. Три полка 1-й казачьей кавалерийской дивизии СС при поддержке двух хорватских полков отбросили за реку Драву четыре батальона 233-й советской стрелковой дивизии, но с вводом в бой других ее подразделений дальнейшие атаки были отбиты.
Конечно, все отмеченные тут бои не слишком значительны, но, отрицая их существование и занижая численность коллаборационистских формирований, Мединский подрывает доверие к своему основному тезису — о незначительности масштаба сотрудничества советских граждан с Третьим рейхом на фоне их усилий по его разгрому.