Бехтерев назвал Сталина параноиком и неожиданно скончался
Мороз Олег Павлович:
Осенью 1971 года М.И. Буянов беседовал с Владимиром Николаевичем Мясищевым, который в 1939 году стал директором основанного Бехтеревым Психоневрологического института и возглавлял его около тридцати лет.
«В декабре 1927 года, — рассказывает Мясищев, — Бехтерев отправился в Москву для участия в съезде психиатров и невропатологов, а также в съезде педологов… Перед самым отъездом из Ленинграда он получил телеграмму из Лечсанупра Кремля с просьбой по прибытии в Москву срочно туда позвонить. Бехтерев позвонил, а затем отправился в Кремль.
На заседание Бехтерев приехал с большим опозданием, кто-то из делегатов спросил его, отчего он задержался. На это Бехтерев — в присутствии нескольких людей — раздражённо ответил:
— Смотрел одного сухорукого параноика.
«То ли кто-то из присутствующих доложил куда следует, — замечает по этому поводу М.И. Буянов, — то ли судьба Бехтерева была уже предрешена, но вскоре после этих слов он неожиданно скончался. Был он физически очень крепок, ни на что не жаловался. Его неожиданная смерть поразила всех, многие заподозрили что-то неладное».
Версию Мороза с удовольствием подхватили историк Рой Медведев, литературовед Мариэтта Чудакова и другие видные либералы, но затем внучка учёного, директор Института мозга человека Наталья Бехтерева призналась, что она лжива.
«Это была тенденция объявлять Сталина сумасшедшим, в том числе с использованием якобы высказывания моего дедушки, но никакого высказывания не было, иначе мы бы знали. Дедушку действительно отравили, но из-за другого. А кому-то понадобилась эта версия. На меня начали давить, и я должна была подтвердить, что это так и было. Мне говорили, что они напечатают, какой Бехтерев был храбрый человек и как погиб, смело выполняя свой врачебный долг. Какой врачебный долг? Он был прекрасный врач, как он мог выйти от любого больного и сказать, что тот — параноик? Он не мог этого сделать» («Аргументы и факты». №39, 1995 г.) Впоследствии Наталья Петровна уточнила, что деда отравила молодая жена, Берта Яковлевна.
Действительно, никаких публичных заявлений о здоровье больных за Бехтеревым не водилось. Правда в 1916 году он выпустил брошюру «Вильгельм — дегенерат нероновского типа», однако германский кайзер пациентом не являлся, и почтенный академик считал, что в борьбе с императором воюющего государства все средства хороши. Точно так же, как и немецкий психиатр-эмигрант Артур Кронфельд, который написал для советского агитпропа книгу «Дегенераты у власти», где Гитлер и его команда была объявлена психически больными геями.
Не слишком убеждает и рассказ о коварной жене. Та действительно была моложе мужа на 30 лет, однако страшилка о яде, который она добавила в мороженое в театральном буфете, ничем не подтверждена. Распускали её дети Владимира Михайловича от эмигрировавшей в Финляндию первой жены учёного. Они, как часто бывает, молодую мачеху терпеть не могли, точно так же, как перестроечные интеллигенты Сталина. Вот и сплетничают, каждые о своём. Уточнить диагноз могло бы исследование сохранённого до наших дней мозга Бехтерева, но ни либералы, ни потомки почему-то на это не идут.