Международное сообщество поддержало борьбу за независимость Косово после десятилетия этнических чисток
Леви Бернар-Анри:
Босния… Косово… разве это не два недавних случая самоопределения, которые получили благословение международного сообщества? Как могут те (начиная с автора этих строк), кто 20 лет назад поддержал право народов Боснии и Косова взять в руки их судьбу, отказывать в той же возможности Крыму?
…Если говорить о Боснии, мне вообще непонятно, как у кого-то поворачивается язык вовлекать её в это дело. Потому что после большого взрыва, которым стало крушение коммунизма для Югославии и всей Европы, главной задачей было не допустить отделения Республики Сербской и её присоединения к «старшему брату» Белграду. В Крыму же сейчас нас просят одобрить именно это.
В Косове же те, кто сегодня осуждает силовое вмешательство России и выступает за территориальную целость Украины, действительно поддержали стремление к независимости Приштины. Но как у вас хватает наглости сравнивать два этих случая. Как международное сообщество могло не поддержать борьбу за независимость местных жителей после десятилетия этнических чисток, массовых убийств мирного населения и депортации почти 800 000 человек, единственное преступление которых заключалось в том, что они родились мусульманами?
Никакого «десятилетия этнических чисток» в автономном крае Косово со стороны Белграда не было. Всё происходило с точностью до наоборот. Первоначально количество албанцев в регионе в 1948–1971 гг. увеличилось почти вдвое с 498 244 (68,5% населения) до 916 168 (73,7%), а сербов лишь на треть с 171 911 (23,6%) до 228 264 (18,4%). Рост доли албанского населения объяснялся естественными причинами: албанцы-мусульмане в сёлах имели больше детей, чем сербы-христиане в городах. Однако принятая в 1974 году конституция Югославии значительно расширила права республик и автономных краёв. Тогда ещё коммунистические власти Косова и местные националисты взяли курс на вытеснение сербского меньшинства, и к моменту распада Югославии в 1991 году сербов выехало около 100 тысяч и осталось 194 190 (9,9%), зато количество албанцев выросло до 1 596 072 (81,6%).
Отсюда уже было недалеко до независимости и 22 сентября 1991 года националисты её провозгласили, а в 1996-м создали Армию освобождения Косова и начали боевые действия против сербских властей. С начала 1998-го эпизодические стычки переросли в боевые действия. С обеих сторон в них погибло около 15 тысяч человек, однако далеко не все они мирные албанцы. Это подтвердил Центр гуманитарного права во главе с прозападным сербским политиком — Наташей Кандич. ЦГП составил поимённый список из 14293 жертв конфликта. Гражданских лиц албанской национальности в нём оказалось 8973, а сербской — 1439, в процентном отношении куда больше.
По данным ЦГП, из албанцев 205 погибли от приветствуемых Леви авиаударов НАТО. Ещё 307 (вместе с 717 сербами и 233 другими представителями нацменьшинств) убито уже после вывода правительственных войск, то есть, в основном, истреблено боевиками АОК, как коллаборационисты. Сколько таковых оказалось среди албанцев, убитых до вывода сербских силовиков, ЦГП не уточнил. Обошёл он и вопрос о бойцах АОК, которых ликвидированы, когда они маскировались под мирное население.
Порядка 800 тысяч (из них около 100 тысяч сербов) стали беженцами, спасаясь от стрельбы со всех сторон, а не были депортированы сербскими властями. Поскольку АОК поддержала авиация НАТО, 10 июня 1999 года сербский лидер Слободан Милошевич капитулировал.
По логике Леви, крымским русским нужно было создать Армию освобождения Крыма, атаковать полицейские участки и воинские части и непременно изгнать с полуострова половину украинцев и крымских татар. И, только потом, после появления тысяч свежих могил, позвать на помощь российскую авиацию, которая путём ракетно-бомбовых ударов по Симферополю и Евпатории заставит Киев уйти.
Однако Крым отделился от Украины всего за месяц, и погибло там с обеих сторон лишь 6 человек. Жаждущая крови душа французского философа не смогла с этим смириться, и он с горя запутался в собственной демагогии. Как сочетаются стремление поддержать «право народов Боснии и Косова взять в руки их судьбу» и не допустить «отделения Республики Сербской и её присоединения к «старшему брату» Белграду»? Если, составляя почти треть населения Боснии, сербы имели право «взять в руки» свою судьбу, как сочтут нужным, то они имели право и присоединится к Сербии. Точно так же, как немцы Германской Демократической республики, под аплодисменты Леви и ему подобных, присоединились к Федеративной республике Германии.