Герой Брестской крепости майор Гаврилов и другие пленные из немецких лагерей сразу переезжали в свои

фото Владимира Федоренко

Смирнов Андрей Сергеевич:

Понимаете, когда мой отец по всей стране разыскивал героев Брестской обороны, многие из них жили в полной нищете. Многие прошли плен. Там были ситуации, когда избежать плена можно было только двумя способами: застрелившись, или записавшись в полицаи. Ни то, ни другое они не сочли возможным. Поэтому люди и попадали в плен. А потом из немецких лагерей сразу переезжали в свои…

Когда отец их находил, они приезжали и часто останавливались у нас. Я их на всю жизнь запомнил, плохо одетых, очень скромных, я бы сказал, забитых жизнью людей. И каждому надо было помочь.

Кого-то отец вообще вытаскивал из лагеря. На всю жизнь запомнил Петю Клыпа. Когда началась война, Петя был четырнадцатилетним подростком, участвовал в обороне. Мальчик ночами воду таскал для раненых. После войны, его, растерянного подранка, посадили на 25 лет за убийство, которое он не совершал. Мальчишка сидел в Магадане, совершенно раздавленный и деморализованный. Отец добился пересмотра его дела, Петю оправдали и выпустили из лагеря. Это было самое настоящее чудо!

Ещё одну судьбу помню: майор Гаврилов воевал на Восточном фронте, это был абсолютно героический человек. Он лежал в подземелье крепости без сознания, глотать даже не мог. Но когда увидел немцев, у него хватило сил стрелять в них из пистолета и даже бросить гранату. Он убил несколько фрицев, будучи сам совершенно беспомощным. После этого его немцы не расстреляли, они привезли его свой госпиталь. Лечили и показывали своим солдатам. Как образец мужества. Он был кадровый офицер Красной армии с 1918 года. Потом его наши посадили как предателя. Освободился, пенсию не получал, он просто бедствовал. Жил на окраине Краснодара в саманной хатке, которую он своими руками вылепил. Отец за него долго хлопотал. Всё закончилось тем, что ему присвоили звание Героя Советского Союза. Он стал депутатом Верховного Совета.

Член редколлегии «Истляпа» Игорь Пыхалов ещё в 2005 году обобщил данные об освобождённых из германского плена красноармейцах в книге «Великая оболганная война». Согласно «Справке о ходе проверки б/окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.», из 302 992 человек было арестовано 11 556 человек и отправлено в штрафные части 18 382, подавляющее большинство остальных пошло служить обычным порядком (236 958) и отправилось работать на предприятия (30 749), 5347 находились на излечении или умерли. Простой подсчёт показывает, что в ряды «репрессированных» можно зачислить от силы 9,88% процентов, а в лагеря попало втрое меньше, да и то если считать всех арестованных осуждёнными.

Та же ситуация и после войны. Из 1 539 475 военнопленных репатриированных к 1 марта 1946 года 659 190 отправились дослуживать в армию, 344 448 было направлено в рабочие батальоны, то есть в стройбаты, 281 780 вернулось домой и 27 930 находилось на сборно-пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей. В распоряжение НКВД передали 226 179 человек (14,69% от общего количества) и ещё 46 740 репатриированных гражданских лиц (ГАРФ. Ф.9526. Оп.4а. Д.1. Л.62, 223–226), но большинство их в ГУЛАГ не попало. Более половины — 148 079 человек получили 6 лет ссылки.

Некоторые, воевавшие на стороне Германии, отделались ещё более смехотворным наказанием. Например эстонского эсэсовца Уно Ярвелу в 1950 году депортировали из Таллина в Киров, где он помогал обучать местный хор, но ссылка оказалась недолгой. Уже в 1951-ом Ярвела вернулся в Эстонию и стал главным хормейстером республиканского театра оперы и балета.

Разумеется среди более 100 тысяч отбывавших реальные сроки в лагерях имелись и невинно пострадавшие, но приведя два примера Смирнов дважды и соврал. Бывший командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии Пётр Гаврилов осуждён не был и предателем не объявлялся, а благополучно прошёл проверку в фильтрационном лагере. Воспитанник музыкального взвода 333-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии Пётр Клыпа получил срок не за убийство и не когда был мальчишкой. Милиционера Леонида Грибакина убил его приятель Лев Стотик, а Пётр помог обобрать труп и до того участвовал в других преступлениях Стотика. По приговору военного трибунала Брянского гарнизона 11 мая 1949 года 22-летний Клыпа был осуждён на 25 лет за бандитизм.

Отец режиссёра Смирнова — автор книги «Брестская крепость» Сергей Смирнов в ходе поиска выживших участников обороны узнал, что с Гавриловым поступили жестоко и несправедливо. Его исключили из партии «за утрату партбилета» и уволили из армии. После вмешательства писателя Петра Михайловича восстановили в партии и присвоили ему звание Героя Советского Союза.

С Клыпой Сергей Сергеевич вступил в переписку и добился его помилования. После освобождения Пётр полностью порвал с криминалом, работал токарем на брянском заводе «Строммашина» и был награждён орденом Отечественной войны I степени. И он, и Гаврилов умерли, так и не узнав, что сыну столь много сделавшего для них человека, их судьба покажется недостаточно тяжёлой. И Смирнов-младший станет коверкать биографии обоих, чтобы вылить лишний ночной горшок на Советский Союз. Как ранее это делали правозащитник Пётр Григоренко и другие советские диссиденты. И ещё бывший советский партийно-литературный функционер писатель Владимир Карпов, который на склоне лет перешёл из либералов обратно в сталинисты.